[ДЕТЕКТИВ] Увлечение. Глава третья. Ранение

Мидлихин не знал, как себя вести в такой ситуации, поэтому вёл, как обычно, надеясь, что сотрудники ничего не заметят. Они и не заметили: Константин был человеком довольно сдержанным и отчасти скрытным, по его внешности мало о чём можно было догадаться.

Теперь ему оставалось просто дождаться вечера, выслушать Толю и придумать следующий шаг. Маловероятно, конечно, что опытный киллер оставит для них зацепки. Но никогда не следует недооценивать человеческую легкомысленность.

С Зайцевым они подружились в армии - оба служили в Ленкоранском погранотряде Закавказского пограничного округа, только на разных заставах. А познакомились в госпитале: выяснилось, что земляки, из одной области.

Зайцев попал в госпиталь с подозрением на гепатит, к счастью, не подтвердившимся. А Мидлихин - с ранением: ему прострелил голень нарушитель во время задержания.

Переход границы местными жителями был в те времена совершенно обычным делом. Крестьяне из окрестных деревень ходили к своим родственникам в Иран на свадьбы и похороны, а тамошние - заглядывали к нам. Последствий, как правило, не было - тех и других задерживали, проверяли и отпускали.

Но на этот раз пограничники столкнулись то ли с беглым преступником, то ли с настоящим шпионом. Сдаваться он не собирался, и у него был с собой автомат. Правда, беглецу не повезло: группа прекрасно ориентировалась в зимних горах. Ребята нашли его довольно быстро, когда начал отстреливаться - прижали к земле огнём, не давая поднять головы, а лейтенант обошёл и взял. Но зацепить радиста нарушитель всё же успел, а радистом был как раз Мидлихин.

Поначалу всё шло неплохо. Костю представили к медали. Мужчины смотрели на него с уважением: настоящее боевое ранение, пусть и нетяжёлое. Девушки - с интересом: герой да ещё и симпатичный. А вот дальше начались неприятности - нога отказывалась заживать.

Одни винили врачей, другие - местную воду. Но рассуждения помогали мало. Костя продолжал хромать, голень болела, и через некоторое время речь зашла о том, чтобы его комиссовать.

Мидлихин не возражал, он уже подумывал, чем займётся после армии. И тут Зайцев оказал своему другу первую услугу. Толя переговорил с общительной медсестричкой, та свела его с хирургом, а хирург кратко изложил суть дела.

Через некоторое время Зайцев вызвал Костю, дал ему лист бумаги, ручку и сказал твёрдо:
- Пиши рапорт.
- Кому? - не понял Мидлихин.
- Министру обороны.
- Министру?
- Да, - настаивал Зайцев, - там разберутся.
- А что писать? - идея рапорта казалась Косте удивительно нелепой.
- Пиши, что был ранен, представлен к награде, тебя хотят комиссовать, но ты считаешь своим долгом остаться в Вооруженных силах, завершить срочную службу, когда положено и просишь дать тебе такую возможность.

Мидлихин посмотрел на Толю с сомнением, и тот, наконец, всё ему объяснил:
- Если сейчас комиссуют, уедешь в свою деревню, никто там тебя лечить не станет, нога сгниёт, а ты сопьёшься. Проси, чтобы оставили дослужить.
- Я не пью, - возразил Костя.
- Начнёшь, - убеждённо заявил Зайцев.

Мидлихин послушался и не пожалел. Героического пограничника отправили в санаторий, где он удивительно быстро пошёл на поправку. Службу Костя завершил совершенно здоровым человеком: кроме пары шрамов ниже колена о ранении ничего не напоминало.

После армии они встретились. Мидлихин поступил в университет, Зайцев работал инкассатором. А в девяностые, когда Костя завёл своё дело, попросился к нему.

Сидя у себя в кабинете и припомнив всё это, Мидлихин особенно отчётливо осознал серьёзность своего нынешнего положения. Толя Зайцев был человеком практического ума, глупых шуток и розыгрышей не понимал и не принимал. Надуть его с помощью побасенок вряд ли возможно. Значит, дела и вправду плохи.

Константин посмотрел на часы.
Время вышло.
Пора было ехать в "Изюм".