«Поэзия Голоса». Премьера повести Виктора Маркова «Перпендикуляры перекрёстков» (часть 27-я)

Обложка @konti

Автор: Виктор Марков @markvial

Продолжение. Части 1-я, 2-я, 3-я, 4-я, 5-я, 6-я, 7-я, 8-я, 9-я, 10-я, 11-я, 12-я, 13-я, 14-я, 15-я, 16-я, 17-я, 18-я, 19-я, 20-я, 21-я, 22-я, 23-я, 24-я, 25-я, 26-я

Глава 3-я. Тётя Соня

Часть 4-я

Долгая морозная зима просвистела с вьюгами незаметно. Тётя Соня была права — свободного времени у него не оставалось.

НикИв порой не успевал высыпаться.

Про ресторан «На берегу» не слышал только медведь в берлоге. Ведомственные вечеринки, свадьбы, дни рождения, общественные праздники — всё гулялось в заведении шумно и с большим размахом. Иногда два, три дня подряд.

Поэтому тётю Соню в посёлке знали все, и местное начальство относилось к ней с уважением.

Тётя Соня купила НикИву гражданскую одежду, чтобы «на зэка меньше был похож». У него отрасли волосы, он откормился и совсем стал забывать, что находится здесь под сроком.

Дни летели. Кошмар следственного изолятора и суда постепенно стал забываться.

Геологоразведочная партия заказала весь ресторан на празднование весеннего праздника — 8 Марта.

Женщин среди разведчиков недр было мало. И то все чьи-то жёны, согласившиеся разделить с мужьями суровый неухоженный быт временного жилья, в стремлении подзаработать лишнюю копейку для будущей жизни на большой земле.

Поэтому 8 Марта получался больше мужской праздник, чем женский. И, скорее, это всего лишь повод для совместного застолья, хотя и с поздравлениями женщин и вручением подарков.

НикИв помогал тёте Соне разносить закуски, собирать посуду со столов, открывать бутылки. Следил за порядком и менял пластинки в радиоле.

Кухня едва успевала выдавать горячие блюда и мыть тарелки.

— Коля! Вода на исходе! Принеси пару вёдер. Коля! Подкинь дров в печку, совсем огонь ослаб. Коля! Баночки с горошком открой. Коля! Принеси ящик сгущёнки со склада. Коля! Помоги быстренько луку начистить. Коля!.. Коля!.. Коля!..

Казалось, это никогда не кончится!

Наконец, шумная подвыпившая толпа потихоньку начала таять. Кто-то ещё настаивал на продолжении банкета, кто-то пристраивался на краю стола — отдохнуть, но тётя Соня решительно выпроваживала всех на улицу, освежиться.

— Мы закрываемся, ребята! Всё на сегодня. Напраздновались! Приходите завтра — на пиво, на рассол! Строганинкой угощу, квашенной капусточки приготовлю. Пива новую бочку открою! Но — завтра. А сейчас всё по домам — погуляли, хватит! Всем спать, отдыхать пора.

На выходе замешкалась последняя пара. Он безуспешно пытался влезть в вывернутое наизнанку пальто. Она помогала ему сохранять равновесие.

Тётя Соня заметила непорядок.

— Ну и куда вы так дойдёте, Света? — обратилась она к женщине. — Здесь такси нет, а он у тебя на ногах не стоит.

Женщина беспомощно пожала плечами и сконфуженно улыбнулась.

— Нам здесь недалеко, как-то одолеем, — неуверенно сказала она.

— Намучаешься ты с ним, пока дошкандыбарите!

— Ничего, не впервой! Помаленьку, помаленьку — и хоть на карачках, но дома! — в голосе Светы прозвучала давнишняя тоска безысходности.

— Ну, нет! — твёрдо возразила тётя Соня. — Я потом за вас переживай, как дошли, что с вами и где вы? Сейчас что-нибудь придумаем!

— Коля! Проводи гостей! — приказным тоном попросила она НикИва. — Помоги Светлане Михайловне до дома добраться.

Мужик нетяжёлый, только спьяну заплетался ногами, лез целоваться и между этим норовил уснуть на плече у НикИва. Но с перекурами доковыляли к дому.

Стандартный четырёхквартирный барак, сложенный из деревянного бруса.

Строители с планировкой не сильно мудрили — поделили дом на четыре части, сделали четыре входа и сложили внутри четыре печки.

Всё!.. Живите, люди, к своему удовольствию.

Каждая семья перегородками из досок распределяла своё внутреннее пространство, как умела.

НикИв внёс спящего мужика в дом, положил на кровать в выделенной перегородкой маленькой спаленке и направился к выходу.

— Подожди, Коля! Куда торопишься? Намаялся, наверно, с ним? Раздевайся, отдохни! Чайку попьём, за жизнь поговорим, если у тебя есть настроение.

Светлана сноровисто расставляла на столе чашки, конфеты, домашнюю выпечку и, словно оправдываясь, сказала:

— Вот, наготовила всё к празднику, к женскому дню, а есть некому!

НикИв осмотрелся. Вторая половина их квартиры была и кухней, и гостиной, и кабинетом, и второй спальней. У дальней стенки стоял диван-раскладушка.

Все свободные стены в книжных полках, в углу — письменный стол, в центре, под абажуром, круглый — обеденный, накрытый скатертью.

Много места занимала печка с плитой и обогревающей стенкой.

Импортный электрический чайник мелодичным гонгом дал понять, что вода для чая вскипела.

— Вот такие, Коля, у меня праздники теперь, — невесело подвела итог Светлана Михайловна. — А какие были радужные перспективы! Но «…слишком часто разговоры принять мы рады за дела…» И что в итоге осталось? Муж по вербовке — на Север, денег подзаработать. Я после учёбы через год за ним. Деньги-то, конечно, здесь хорошие платят, но зачем мне они такие нужны? И такой ценой? Ай, да ладно! Что я о себе да о себе? Ты-то как в этих краях оказался? Тоже за длинным рублём приехал?

НикИв растерялся. Она о нём ничего не знает. Вешать лапшу на уши он не хотел, а сказать правду — стеснялся.

— Ну, не хочешь говорить, не говори! — не обиделась Светлана. — Коля! А всё-таки у меня сегодня праздник! Восьмое Марта, женский день! Давай отметим это дело?

Она поставила на стол бутылку вина и два фужера.

— Иной раз так хочется в студенческие годы вернуться! Милая, бесшабашная пора! Никаких забот, кроме зачётов и экзаменов. Все друг друга любят, никто никому ничего не должен. И жили весело все студенческие годы только на стипендию. И хватало! И на жизнь, и на праздники. А на 8 Марта сокурсники нам всегда мимозу дарили! Жаль, конечно, что всё хорошее быстро кончается, — вздохнула Света. — Поухаживай за дамой! Разлей вино. И ты обязательно должен сказать красивый тост, раз сегодня такой праздник, 8 Марта! — шутливо предупредила она.

НикИв вспомнил краснобайство южных мужчин на дне рождения Кати и неожиданно для себя вдруг выдал длинный и витиеватый тост о весне, вечной женской красоте и нежности.

Чокнувшись хрустальными гранями фужеров, выпили вино.

— Вот ты, оказывается, какой! — Света быстро встала и вышла из дома.

За перегородкой мерно похрапывал её муж, в печке — потрескивали угольки. Особым акцентом звучало тиканье будильника на полке.

Только сейчас он заметил на письменном столе стопки ученических тетрадей.

— Так вот почему — Светлана Михайловна! Учительница! — промелькнуло в голове.

Светлана Михайловна вернулась.

В её пушистых ресницах предательски запуталась последняя слезинка, но она, весело улыбнувшись, предложила:

— Продолжим банкет, посвящённый женскому дню?

Света подошла к НикИву так близко, что он почувствовал жар её тела.

Она медленно расстегнула на нём рубашку, а сама, как змея из кожи, ловко выскользнула из нарядного платья. Её сочные груди, переполненные желанием, с удовольствием выскочили на свободу из тесной одежды и оказались в руках у НикИва. Противостоять её страсти не было ни сил, ни желания, ни возможности.

Потом, уютно устроившись у него на плече, она сказала:

— Вот такая, Коленька, хохма у нас с тобой получилась!

Это слово его обидело.

Света, почувствовав неловкость, объяснила:

— «Хохма» в переводе с еврейского означает «первый уровень познания».

НикИв приподнялся и внимательно посмотрел в её бедовые глаза.

— Ну, что смотришь, удивлён? Я — филолог, МГУ закончила. Планировала научной работой заняться. А здесь детишек русскому языку учу. Но им кроме охоты и рыбалки — ничего не надо. И родители их — неделями в тайге. Но — учу как-то!

Продолжение следует...

---

Новый клиент экосистемы блокчейн-платформы Голос для поэтов

Проголосовать за делегата stihi-io можно здесь

---

—