Семейный праздник-14

  14.
Как всегда на танцах, молодёжь разделилась на возрастные группы: самые юные сидели на стульях, сдвинутых в самые углы, подальше от глаз, где-нибудь в полумраке, и зорко наблюдали за каждою парой… Более взрослые были степенны, чувствовали своё превосходство и главенство на танцах, и часто ходили в разных направлениях, как бы нечаянно показывая себя и твёрдо зная, что десятки глаз жадно впитывают каждое их движение… Наиболее старшие, потеряв давно уже интерес к танцам, были рассеянны, ленивы, менее изысканны в одежде и манерах, и по всему было видно, что пришли они на танцы по инерции, без трепетной надежды, какая бывает в юности, а то и вовсе без какой- либо надежды на лучшее, - просто потому, что одиночество ещё неприятнее, чем танцы…
Гарик-«последыш», хоть и относился к младшим, не хотел сидеть в углу, активно и самозабвенно танцевал, и благодаря своей относительно высокой и крепкой фигуре, совсем не отличался от взрослых парней, а девушек старался приглашать самых красивых и привлекательных… Он был, можно сказать, в самом начале своей «танцевальной» поры, и понятную при этом неопытность и застенчивость умело и сознательно прикрывал развязностью и энергией… Впрочем, по всему было видно, что он сможет найти должные контакты с девушками… Сверстники неосознанно чувствовали в нём вожака, постоянно тянулись к нему, заходили в гости, - и выходили на улицу уже под его негласным предводительством…
На танцах, как и везде, он чувствовал себя достаточно уверенно, твёрдо, всё воспринимал как само собой разумеющееся. Он и курить начал только потому, что считал это чуть ли не обязательным для мужчины, однако, зная, что братья не курят и строго осудят его, скрывал свою тягу к куреву. Только мать обнаруживала иногда в его карманах окурки и рассыпанный табак, ругала его и жаловалась старшим сыновьям…
Гарик время от времени с усмешкой взглядывал на Гришу, не понимая, почему он такой грустный, притихший, какой-то нездешний… Вот Сергей ему нравился! Не киснет никогда, не жалуется, девок «обрабатывает» как хочет… И Гарик старался не отставать от брата, выплясывал «шейк» рядом с ним на полную катушку…
Наконец, появился и Ваня: вроде гонял куда-то на грузовой машине и только что вернулся. Зачем и куда, непонятно. Катался, что ли?
Сегодня он, Сергей и Гриша приехали из Москвы. Ваня пробыл там около месяца (устроил подарочек для Гришиной родни!): сначала готовился к вступительным экзаменам, потом сделал неудачную попытку сдать их, а затем, подождав, пока Гриша выхлопочет себе три дня,приехал с ним и Сергеем (у которого заканчивалось отпускное турне по родственникам), домой… Лена почему-то не захотела ехать вместе с ними, и приехала на день раньше…
И вот сейчас, в этот тёплый летний вечер, Ваня испытывал почти счастье! Неудача, огорчение,- всё это мигом растворилось, как только автобус подкатил к родному посёлку! Когда человек в семнадцать лет впервые уезжает далеко от дома, да ещё на месяц, да ещё от раздольных полей в городскую духоту, - возвращение домой неизменно вызывает высокое чувство счастья, доброты, неизбывной любви ко всему, что знакомо и дорого с детства…
Всё это Ваня испытал сегодня с неизведанной силой, свежо и с размахом, всею душой. Встреча с родными, с друзьями, приветствия девушек, таких ярких и красивых в этот вечер, - вызывало радость, наполняло, казалось бы, самый воздух вокруг и всё его существо лаской… Даже ссора в доме не смогла убить этого чувства! Он долго гулял с друзьями по улицам, играл на гитаре (хоть и на трёх аккордах, но с упоением), рассказывал о Москве, расспрашивал о поселковых новостях… - и песням, разговорам не было конца!
Перед самыми танцами подъехал одноклассник на самосвале (он уже работал в колхозе), и попросил Ваню отогнать груз на свалку к Горбатому мосту. Ваня ещё в девятом классе научился водить машину, и тут взыграло ретивое. Недолго думая, он согласился (одноклассник сильно спешил в гости), посадил в кабину трёх малых пацанов и умчался в сторону леса. Подъехав к Горбатому мосту, захотел и дальше прокатиться (уж больно приятно за рулём), но почти у самого леса, когда разворачивался, застрял в луже. Пришлось освободиться от груза там (это оказалось отравленное химикатами зерно со жмыхом пополам)… Вырваться из лужи удалось, и Ваня строптивицу-машину, как и просил товарищ, загнал на территорию гаражей, а затем, даже не заходя домой, явился в клуб…
Явился, как говорится, с корабля на бал: в полумраке зрительного зала, в окружении нагромождённых друг на друга стульев, метались человеческие фигуры и тени от них, а музыка грохотала не только на сцене, где играл самодеятельный ансамбль (Витино детище!), но, казалось, отскакивала и от потолка, и от стен, и даже от пола…
Ваня задержался у входа, осваиваясь: эдакий сдержанный в радости,степенный и ласковый юноша. Был он достаточно высок, строен (почему-то младшие сынишки более «удались» родителям), чёрные волосы (подросшие в Москве!) слегка волновались, имея поползновения на щёки, а лицо было в меру загорелым, ещё не тронутым грубостью жизни, но уже и не детским…
Он сразу же заметил, что Гриша стоит грустный, одинокий, с печальными глазами за стёклами очков. Ване стало жаль старшего брата, захотелось как-то подбодрить его, отдать ему часть своей радости…
Сергей танцевал с Маринкой, что-то говорил ей на ухо, ничуть не смущаясь тем, что она была выше его ростом. Маринка жеманилась, была немного сбита с толку, не знала, как отвечать такому неожиданному кавалеру…
Лена танцевала с Толиком Жилиным, который время от времени бросал косые взгляды на Маринку с Сергеем,говорил с Леной одновременно как-то и развязно,и слишком рассеянно...
Гарик, увидав Ваню, помахал ему рукой, приглашая в свою компанию. Ваня направился к нему, но вдруг снова увидел лицо Гриши и почувствовал, что сегодня случится какая-то страшная беда…
В это время, совершенно неожиданно для всех, в зал вбежала та самая «придворная» собака и словно стала кого-то искать своим взглядом. Вокруг раздались шутливые выкрики:
- Тоже танцевать, небойсь, прибежала!
- Сейчас, милая, только дамское танго объявят!..
И музыканты, поддавшись шутливой игре, объявили «внеочередное» дамское. Все с любопытством и ожиданием стали смотреть на собаку, словно та всё понимала и делала свой выбор. Она, сразу же после объявления танца, с первыми аккордами музыки спокойно подошла к Грише и снизу вверх заглянула ему в глаза, высоко подняв свою морду вплотную к его груди. Весь зал просто грохнул от хохота, а Гриша сильно покраснел и топнул на собаку ногой…
- Иди, иди отсюда! – не очень громко, но отрывисто проговорил он. – Пошла вон, тебе говорят!
И - готов был побожиться, что она укоризненно покачала головой, словно сокрушаясь о чём-то существенном и важном, – и было похоже на то, что о нём сокрушалась!.. Ну и ну!
Собака выбежала из зала, оставив позади себя стихию танцев, и через минуту была у поленницы, сунула морду в миску. Там ничего не было. И не столько от голода, сколько от тоски, - впервые заскулила на этом дворе, не опасаясь того, что её услышит хозяин…   

(Продолжение следует)    

источник изображения

часть 1

часть 2

часть 3

часть 4

часть 5

часть 6

часть 7

часть 8

часть 9

часть 10

часть 11

часть 12

часть 13