39.
А на другом озере, в двух километрах от посёлка, самом большом в округе и самом любимом односельчанами, - один посреди ночи,- купался Сергей. Хотя в эту августовскую пору никто уже практически не купался, разве что какие-нибудь отважные одиночки…
То, что с ним произошло час назад, - сильно взбудоражило Сергея, выбило из колеи, но – ненадолго. Он решил физическими упражнениями, купанием и ночной прогулкой привести себя в нормальное состояние (так он делал уже не раз, и весьма успешно, спасаясь от разных стрессов). И только после этого, после успокоения,- вернуться домой. О встрече с сестрой старался не думать. С Гришей как-нибудь уладит, - не ругаться же из-за бабы, в конце концов! А там… уедет, наверное…
Окунувшись в тёплую бархатную воду (перед дождём она всегда становилась тёплой), вдоволь и всласть накупавшись, как это бывало когда-то в далёком детстве, он вылез на берег в хорошем настроении. Стал отжиматься на руках легко и пружинисто, с удовольствием ощущая всем телом дыхание ласковой темноты… Сделав ещё десяток-другой приседаний, пристроился на какое-то бревно у кострища (молодёжь любила здесь «костровать» после танцев, но сегодня почему-то никого не было).
Дышать стало легко и приятно, запахи спеющих яблок доносились из ближних заброшенных садов, которые почему-то больше посещались городскими людьми, чем местными… Впрочем, яблок, груш, слив и вишен почти всегда было видимо-невидимо, так что всем желающим хватит, лишь бы деревья не ломали…Но их ломали, и довольно жестоко, с каким-то упрямым постоянством… «Словно живут последний день»,- подумал Сергей с лёгким возмущением…
Шурша крыльями, над головой пролетела ночная сова и села неподалёку на гигантской ветле, расщеплённой молнией в нескольких местах огромного ствола… Села и уставилась на Сергея, как на нежеланного пришельца. «Ничего, ничего, не одной тебе эти владения, - умиротворённо, почти умилительно думал Сергей, - и людям дай насладиться этой благодатью…» Вдруг его взгляд в густом сумраке словно наткнулся на что-то… и с лёгким рывком проскользнул дальше. Что это было? Сергей сделал обратный ход (медленно повернул голову в обратную сторону), и опять его взгляд на что-то наткнулся, на что-то не видимое, но явно ощущаемое в темноте глазами…
Зафиксировав взгляд в предполагаемом направлении, Сергей напряг зрение, как бы раздвигая с большими усилиями темноту ночи и стараясь понять, что же цепляет, задерживает его взгляд
Еле-еле, едва-едва, но где-то невдалеке проявились два мерцающих сияния, ни на что не похожие и на расстоянии непонятные… И вдруг он увидел их чётко! Это были – глаза! Огромные, распахнутые, внимательные, мерцающие,- глаза совы! Тьфу ты, чёрт, как напугала! Заставила сердце колотиться в груди, как в клетке!..
Но что это? Глаза стали похожи на какие-то очень знакомые, совсем недавно виденные глаза… Боже! Да это же… глаза Лены! Те самые, красивейшие в мире, которые на мгновение помутили тогда его рассудок! Бред это или не бред,- но это глаза Лены, так же неодолимо влекущие, умоляющие, поглощающие его…
Сергей зажмурился, но глаза продолжали стоять перед его внутренним взором, даже ещё ярче, чем секунду назад… «Наваждение, бред, надо что-то делать»,- лихорадочно подумал Сергей и открыл глаза. Сова смотрела на него всё так же , как и секунду назад, но теперь уже с явным желанием пересмотреть его, пронзить своим взглядом, припереть к дереву, к земле, испепелить в прах!
«Господи, да надо же просто прогнать сову, - и дело с концом!» - догадался Сергей и облегчённо вздохнул. Он нащупал под рукой увесистый сук (видимо, притащенный сюда на дрова), широко размахнулся и кинул в сторону ветлы, где сидела сова. Раздался сильный треск сучьев, эхо пронеслось над озером, и всё затихло… Приглядевшись, Сергей понял, что попал прямо в сову и сшиб её, она застряла в ветвях вниз головой и не подавала признаков жизни. «Но я же не хотел этого, честное слово, - прошептал Сергей,- зачем же ты не улетела, дурочка?.. И что за сила броска, если до ветлы метров шестьдесят, не меньше? – недоумевал Сергей.- Это же просто невозможно… Я же хотел только припугнуть шумом, - а попал прямо в птицу, да ещё убил её… Что-то здесь не то… Что-то со мной явно происходит…непонятное»
Сергей стал торопливо одеваться, стараясь не глядеть в сторону ветлы. И всё же, уходя, оглянулся. Повиснув вниз головой, без малейшего движения, на него широко распахнутыми глазами смотрела сова, но это были – глаза Лены…
«Всё, чокнулся, - панически подумал Сергей и побежал. Но тут же успокоил себя.- Раз я понимаю, что я чокнулся,- значит, ещё не всё потеряно, значит, я ещё не свихнулся окончательно». Запыхавшись от бега, пошёл медленнее и спокойнее, приходя в себя от испытанного только что потрясения… «Ничего, всё образуется... всё утрясётся… Надо только перестать думать об этом…»
И, чтобы отвлечься на что-то другое, Сергей стал думать о своих городских проблемах, которые через несколько дней всецело примут его в свои объятия после месяца разлуки… «Пора бы начинать карьеру всерьёз. Может, поговорить с Гришей – да перебраться в Москву? Пожалуй, так и сделаю… В областной столице я себя уже исчерпал, пора в белокаменную…»
И вдруг – как громом поразило: «Да ведь там, в Москве, Лена живёт! Лена! А вдруг подумает, что он… из-за неё… Боже, что за чушь? О чём я думаю? Хотел отвлечься – и снова туда же! Какая канитель! Но ведь она… не замужем… и я… холостой… Стоп! Вот и приехали… Мало того, что спятил, ещё и сам это… подогреваю… Что с тобой, Серёга? В здоровом теле должен быть здоровый дух! А я на тело ещё не жаловался… Любого угрею, если понадобится! Толику-то как вмазал… несколько кустов с корнем вырвал! Даже жалко его… И так же хотел ударить Лену! Что бы было, если бы ударил? Бог отвёл… Да… От одного – отвёл, к другому – привёл… Чертовщина какая-то!..»
В молчании он прошёл несколько минут, глубоко погружённый в свои невесёлые мысли. «Прощения, может, попросить? Но как? За… что? И станет ли она слушать? Вообще – видеть меня захочет ли? Вот идиот! Подонок! Падаль! Вляпался – за минуту, а выкручивайся теперь – хоть всю жизнь!.. Невозможно! Невозможно!»
И вдруг его осенило: «Это же вино! Он сегодня выпил, и вот – результат! Он не виноват, это вино, и только! Все видели, что он не пил? Да, он непьющий. Но в этот день, когда все собрались вместе, решил не откалываться,- и выпил! Никто не видел? Ну и что? Я тоже не на всех смотрел, когда выпивали… Например, не видел, как Витя пил… Но это не значит, что он не приложился… А я... непьющий, вот вино и ударило в голову! Вот и результат! Не пил – и тем более теперь не буду!.. Но тут – бес попутал…
И для кого же, интересно, он такие объяснения готовит? Кто его будет спрашивать и что выяснять? А Бог их знает, кто и что… На всякий случай! Очень чётко всё: выпил – и помутилось в голове, и за себя уже не отвечаю…Отягчающее обстоятельство? – Да наплевать! Это для других, для пьяниц,- отягчающее, а для него, трезвенника,- оправдательное… Так и зарубим себе на носу…»
Как утопающий за соломинку, ухватился Сергей за эту мысль, и у него даже отлегло от сердца… Да, именно так! Именно так! Выпивка до добра не доводит. И вот – результат… Да разве трезвый я сделал бы такое, разве допустил бы… непотребие? Ни в жизнь, конечно, - никогда! Всё проклятое вино, будь оно неладно! Ну, а раз нашло затмение, - какой с человека спрос? Впору посочувствовать ему… а не обвинять… Посочувствовать, как он того и заслуживает… не пьёт, не курит, с женщинами… Ну, в общем, и на работе уважают, и в парторганизации не последний, как говорится, человек…»
Сергей остановился. Чем больше он себя убеждал в невиновности, тем больше чувствовал, что - виноват. Он не признавался себе в этом, но именно чувствовал – виноват, и всё. И не вырвать это из нутра никакими клещами, хоть ты лопни, хоть ты режь себя на куски,- виноват, и баста!
Подошедший к нему Толик на секунду вытащил его из омута самокопаний, и Сергей даже успел краешком мысли обрадоваться, что хоть немного отвлечётся от сводящего с ума самоистязания, и даже попросит прощения и у Толика, и у Лены потом, и…
Сергея оглушил свистящий шёпот Толика: «Что, перед смертью искупался, падла? На, получай!» - и Толик вонзил Сергею в живот большой кухонный нож по самую рукоять. Тут же вытащил его и растворился во мраке ночи.
Сергей зажал обеими руками рану и пробежал несколько метров в сторону дома (нож настиг его на окраине посёлка), но дикая боль заставила его остановиться, и далее он уже шёл, еле передвигая ноги… «Нужно дойти… Там позвонят… Только нужно дойти…»
Улицы были пустынны, как никогда. Не слышно было ни голосов, ни шума моторов, ни пения птиц. Тишина и мрак, ни одного огонька вокруг. Если бы не жгучая боль в животе, Сергей посчитал бы это уже своим беспамятством или даже смертью (словно после смерти можно что-то «посчитать»!), но боль была реальна и огромна, кровь неостановимо текла сквозь ладони, напитывая брюки и туфли до самых краёв…
Наконец, ноги добрели до родного порога, Сергей лбом толкнул дверь, и она, слава Богу, открылась, давая возможность шагнуть в тёмный коридор… Кромешная тьма, и тоже ни звука, - словно все кругом повымерли… Но память нашего тела сильнее мозговой, и Сергей точнейшим образом вписался во все немыслимые повороты заставленного хламом коридора – и ни разу не споткнулся (это был бы неминуемый конец!), а, наконец, ввалился в первую комнату. Уткнулся лбом в стену, на которой был выключатель, и, медленно шаря по ней рукой (не дай Бог сделать какое-то неосторожное движение, все внутренности мгновенно вывалятся из раны), насилу нащупал этот проклятый выключатель где-то над своим затылком...
Но в тот самый момент, когда пальцы щёлкнули выключателем, Сергей потерял сознание, и невольно, сползая на пол, снова выключил свет.
Последнее, что он увидел при мгновенной вспышке света, - был кровавый след своей руки на стене. Этот след сам напоминал руку: дрожащую, багровую, тянущуюся к выключателю, словно некто инфернальный пытался ухватить за шиворот потерявшегося на этом свете человека и утащить его в тайные недра земли… Он и схватил кровавою десницей последний луч сознания Сергея, и уволок его в подполье тишины…
(Продолжение следует)
источник изображения
часть 1 часть 11
